Пройдут года и ты вернёшься,
Посмотришь снова ей в глаза,
Быть может скатиться слеза,
А может просто улыбнёшься,
Припомнив яркий лунный свет,
Заливший крышу, на которой
Крючком любви ты был поддет.
Ты вспомнишь всё: желанья, ссоры,
Ваш первый поцелуй, смутивший ночь,
И изменивший времени полёт,
И как она бежала прочь,
Боясь, что ей поставят в счёт
Минуты счастьем наслажденья…
Быть может проще при рожденьи
Ребенку каждому по пуле в лоб пустить,
Чтоб не пришлось ему за жизнь платить?

Вы долго оба будете молчать,
Потом её потянет закурить,
А там, где курят надо пить:
Пора бокалы поднимать.
Нальёшь вина и выпьешь, вспоминая
Как в шутку её ведьмой называл,
Не зная, что в слова играя,
Случайно правду угадал.
Её улыбка, глаз сиянье,
И зло тебе захочется забыть,
Но всё её очарованье
Любви не сможет воскресить.
Тот, кто забыл – за себя отомстил,
Кто отомстил – виноватых простил.
Но месть, пусть малая ль, большая
В таких делах помощница плохая.

По сердцу словно кипятком,
Зато к себе проснулось уваженье,
Когда ни словом, ни кивком,
Ей не ответил на глухой привет,
И мимо, словно не живой,
Как будто её вовсе рядом нет,
Сначало в боль, потом домой…
Но боль прошла, лишь грусть осталась,
И призраки ушедших дней.
Во снах она ещё являлась,
Но утром думал не о ней.
Пусть в теле новое влеченье,
Есть повод другой для огорченья:
Любовь лечат пивом, вражду расстояньем,
Но что делать с дружбой и непониманьем?


Прйдут года и ты вернёшься,
Посмотришь твёрдо её в глаза,
И вряд ли скатиться слеза:
Ты необидно засмеёшься
Тому, что снова вы – друзья.
Пишу тому, кто завтра – я.